А что касается видения Аларика, он подумает я составит свое мнение позднее. Дункан не был склонен верить в то, что это было видение. Да, иногда случаются очень странные вещи…
Он снова повернулся к Моргану. На его лице застыло виноватое выражение.
— Ну? — выжидательно спросил Морган. Он старался не мешать течению мыслей своего кузена.
Дункан виновато пожал плечами:
— Со мной все нормально. Опять во мне воевала Дерини и священник, — он слабо улыбнулся и кратко пересказал Моргану, что он пережал в себе. Моргая криво усмехнулся:
— Ясно. Но мне бы хотелось иметь побольше уверенности в том, что мы делаем. Иногда мне кажется, что мы блуждаем в потемках.
— И мне тоже, — согласился Дункан. — Но нам ничего не остается, как продолжать. Если Келсон встретится с Чариссой, не имея могущества Бриона, какова бы ни была его природа, он погибнет. Это неоспоримо. А с другой стороны, сам процесс передачи могущества может убить его. Если мы сделаем ошибку или уже сделали, нам остается только взять и отнести его к Чариссе со словами: «Вот и мы, миледи. Возьми его. Мы хотим, чтобы ты вечно правила Гвинедом».
Он повернулся, достал из шкафа тяжелый шарф я накинул себе на плечи.
— Но все же, — добавил он, обернувшись к Моргану, — мы не узнаем ничего, пока не попытаемся, верно? — он взял свечу, заслонив пламя ладонью. — Ты готов?
Морган согласно кивнул.
— Тогда идем, — сказал Дункан. Он задул пламя я пропустил Моргана в дверь ризницы. — Как все нелепо! Я, священник и колдун-еретик Дерини, помогаю лорду Дерини передать запретное могущество смертному королю Гвинеда. Должно быть, я сошел с ума!
Келсон сидел в кабинете. Руки его были сложены на коленях, немигающий взгляд устремлен на колеблющееся пламя свечи. Позади свечи на столе лежал футляр, а в нем на подушке из черного бархата сиял Малиновый Лев, отбрасывая легкие золотые блики огня на лицо и руки мальчика.
Но не свеча и не Лев беспокоили Келсона в данный момент. Он с тревогой думал о том, что все его будущее и даже сама жизнь зависят сейчас от его поведения в ближайшие полчаса.
Эти мысли были неприятны, но неизбежны. Страх — это такая вещь, которой надо смотреть в лицо, и только тогда его можно преодолеть, только тогда он исчезнет, растает. Брион вдалбливал это ему в голову с тех пор, как он помнит себя. Он должен сделать то, что требуется от него. Келсон расцепил руки, стиснул пальцы и позволил образу Моргана возникнуть в пламени свечи.
Морган бы не боялся, окажись он в таком положении. Келсон был уверен, что какова бы ни была опасность, мудрый и могущественный лорд Дерини не позволил бы даже тени страха завладеть собой.
И отец Дункан — он бы тоже не боялся. Ведь помимо того, что он Дерини, он — человек Бога, священник. Имея на своей стороне могущество Дерини и могущество Бога, можно быть уверенным, что никакое Зло не посмеет высунуть голову.
И эти два человека защищают его. Что же ему может повредить в таком случае? Вот разве что он позволит страху овладеть им… Келсон положил подбородок на сложенные руки и внимательно вгляделся в брошь. Да, в том, что ему предстоит сделать, нет ничего трудного. Он перевернул брошь и положил ее так, чтобы видеть иглу, затем снова оперся подбородком на руки.
Нет, это не должно быть слишком больно, ведь он уже не раз в своей жизни царапался, получал на охоте небольшие раны. Они наверняка гораздо болезненнее, чем укол трехдюймовой тонкой золотой иглы.
Он не знал, что с ним будет после того, как он совершит то, что требуется. Как ему было известно из прочитанных книг, случится может все что угодно. Но ритуал изобрел его отец, который хотел предать ему могущество. Келсон был уверен, что ничего плохого не случится. Брион заботился о нем, нет — любил его, — в этом мальчик не сомневался.
Келсон мысленно поздравил себя с такой превосходной логикой, и тут открылась дверь кабинета — вошли Морган с Дунканом. Их лица были уверенны и спокойны. Это для него, подумал Келсон, безошибочно улавливая напряжение за их спокойными лицами, хотя они пытались вселить в него уверенность, так как знали, что он нервничает.
Келсон выпрямился и небрежно улыбнулся, чтобы показать им, что он больше не боится.
Дункан, захватив свечу со стола, улыбнулся и потрепал его по плечу, проходя мимо. Морган посмотрел, как Дункан встает на колени перед алтарем, затем взял со стола брошь и бутылочку с зеленоватой жидкостью и спокойно обратился к Келсону:
— Дункан все приготовил, мой принц. Ты готов?
Келсон кивнул и поднялся.
— Я готов.
Дункан протянул руку за распятие и нажал несколько потайных кнопок. Потянуло сквозняком, так что висевший рядом гобелен прогнулся внутрь. Дункан, поднявшись с колен, отодвинул гобелен в сторону, и стало видно, что часть стены исчезла, образовав проход, в который Дункан и пригласил войти Келсона и Моргана.
Часовня была очень маленькая, вдвое меньше, чем кабинет. Когда отверстие закрылось за ними и Дункан отошел в другой конец комнатки, чтобы и там зажечь свечи, Келсон и Морган увидели, что боковые стены и потолок расписаны фресками, на которых изображались сцены из жизни различных святых, В живописи преобладала золотая краска, отражающая то небольшое количество света, которое было в часовне, и создающая впечатление, что фрески светятся изнутри, сами по себе. На темно-голубой стене за маленьким алтарем было нарисовано множество серебряных звездочек. С потолка на тонких шнурах свисало черное полированное распятие, Казалось, оно парит в небесах над алтарем. Дункан зажег несколько свечей у алтаря, и их свет играл на черных полированных поверхностях.
Свет лампады, висящей на цепи слева от алтаря, бросал на распятие малиновые блики.
Келсон и Морган заняли места в центре часовни, а Дункан склонился в глубоком поклоне перед алтарем.
Морган положил брошь и бутылочку на пол перед собой, затем, отстегнув меч, положил его рядом и подал Келсону знак сделать то же самое. Морган не думал, что это действительно необходимо, но традиция требовала, чтобы входящий в Дом Бога был безоружен. Вероятно, где-то когда-то в этом были смысл и необходимость.
Когда Келсон опустил свой меч на каменный пол, Дункан закончил молитву и присоединился к ним.
— Я думаю, что можно начинать, — тихо сказал он, опускаясь на колено перед мальчиком и Морганом. — Аларик, ты подготовил брошь?.. — он жестом указал на бутылочку. — Ну, а теперь, Келсон, я начну читать короткие молитвы, а вы с Морганом будете отвечать мне. Затем я подойду сюда и благословлю тебя. После этого я вернусь к алтарю и скажу: «Боже, пусть все свершится по твоей воле». Это сигнал для тебя.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
